Удольфские тайны - Страница 234

234

Эмилия ответила на письмо своей юной подруги, сообщив ей, что через несколько дней она уже будет в «Долине», и затем занялась поспешными сборами в дорогу. Покидая Тулузу, она утешалась тем предположением, что если бы с Валанкуром действительно случилась беда, то за этот промежуток времени она успела бы узнать о ней.

Вечером накануне отъезда она пошла проститься с террасой и павильоном. Весь день стояла духота; но перед солнечным закатом прошел дождь и освежил воздух, придав лесам и пастбищам тот ярко — зеленый, веселый колорит, который так отраден глазу; дождевые капли, трепетавшие на кустах, сверкали при последних золотистых лучах заката; воздух был напоен дивным благоуханием трав, цветов и самой земли. Но прелестный вид, открывавшийся с террасы, уже не веселил сердца Эмилии. Она глубоко вздыхала, в то время как взор ее блуждал по чудной картине природы. Настроение ее духа было до такой степени удрученное, что она не могла без слез подумать о предстоящем ее возвращении в «Долину» и как будто вновь оплакивала кончину отца, точно это случилось лишь вчера. Дойдя до павильона, она села у открытого окна; устремив взор на далекие горы, возвышавшиеся над Гасконью и все еще окрашенные пурпуром заката, хотя солнце уже покинуло долину, она размышляла про себя: «Увы! скоро я вернусь на родину, но уже не встречу там нм отца, ни матери, с которыми я когда-то жила так счастливо, не увижу я больше никогда их улыбки привета, не услышу их ласкового голоса. Все будет холодно и бесприютно в родном доме, где когда-то царили радость и спокойствие!..» Слезы текли по ее щекам при воспоминании об отчем доме; некоторое время она всей душой отдавалась своему горю, но затем отогнала от себя грусть и упрекнула себя в неблагодарности: оплакивая умерших, как могла она забыть о друзьях, оставшихся в живых? Наконец она покинула павильон и террасу, не увидав ни тени Валанкура или кого-либо другого.

ГЛАВА XLIX

Счастливые холмы! Тенистые дубравы!

Любимые, прекрасные поля!

Где детство протекло беспечное мое,

Не зная горя и печали!

Я чувствую, как ветер, что оттуда дует,

Приносит мне мгновенную отраду, —

Измученную душу освежает.

Грэй

На другое утро, чуть свет, Эмилия выехала из Тулузы и к закату солнца прибыла в свое имение «Долину». Когда улеглось первое потрясение, которое она испытала при виде тех мест, где жили ее родители и где протекло ее счастливое детство, к грустным впечатлениям этого свидания примешалась и нежная, невыразимая радость. Время настолько притупило остроту ее горя, что теперь она с восторгом приветствовала каждый уголок, напоминавший о существах, дорогих ее сердцу, и она поняла, что «Долина» по-прежнему осталась ее любимым, родным домом. Одной из первых комнат она посетила бывший кабинет отца и уселась там в его кресле, воскрешая в своей памяти картины прошлого и проливая слезы, — но их никак нельзя было бы назвать слезами скорби.

В самый день приезда она была приятно поражена визитом почтенного г.Барро, поспешно явившегося приветствовать дочь уважаемого друга, вернувшуюся в давно покинутый отчий дом. Эмилию очень обрадовало посещение старого друга, и она провела целый час в интересной беседе с ним о делах минувших дней и о том, что случилось с каждым из них после того, как они расстались.

Было уже довольно поздно, когда ушел Барро, и Эмилия не успела сойти погулять в сад; зато на другое утро она с горячим чувством обошла каждое местечко, каждый уголок давно покинутого сада, и когда она проходила по роще, насаженной отцом, где они часто гуляли с ним, дружески беседуя между собой, в ее воображении с поразительной ясностью обрисовались его лицо, его улыбка, ей почудился даже звук его голоса… и сердце ее растаяло от этих нежных воспоминаний.

Кстати, осень была его любимым временем года: отец и дочь часто вместе восхищались разнообразными оттенками листвы и волшебными эффектами осенних теней в горах; и теперь та же картина пробудила у нее целый рой воспоминаний. Пока она задумчиво прохаживалась по саду, в голове ее сложилось следующее обращение к осени:

К ОСЕНИ

Прелестная осень! Твоя грустная краса
Трогает мое сердце, когда я брожу в тени густого сада;
Убаюканная твоими вздохами, я с грустью вспоминаю
Картины прошлого, воскресшие в задумчивой душе!
Любимые места, любимые друзья, давно умершие, вокруг меня, восстали,
И вызвали и мысли нежные и тихую слезу печали!
Слеза эта дороже для меня веселья!..
Твою прощальную улыбку я с грустью созерцаю,
Сияющий наряд густого леса,
Весь пейзаж далекий, тронутый осенней желтизною
Извилистый поток, теперь окутанный густою тенью.
Где только белый парус ловит солнца блик… ;.; ,
Но вдруг картина изменилась:
Промчалась туча и волна опять блистает!
Эмблема жизни — Так пестры ее предначертания.
Так радость вдруг сменяет горе!
И улыбка ясная лицо недавнего страдальца озаряет!

Приехав в «Долину», Эмилия первым делом навела справки о старой Терезе, бывшей служанке ее отца, которую, если помнит читатель, г.Кенель выгнал из дома, отдав его в аренду. Эмилии сказали, что старуха живет неподалеку в избушке, и Эмилия отправилась навестить ее; подходя к указанному месту, она была приятно удивлена, заметив, что домик стоит в прелестной местности, на зеленом склоне, осенен группой дубов и имеет необыкновенно уютный, опрятный вид. Она застала старушку в избе, отбирающей виноградные лозы; увидав свою молодую госпожу, она пришла в неописанный восторг.

234